Запрещение пыток, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания
Authors:
Ключевые темы
- Канцлер права и Государственный суд выявили чересчур длительное содержание в карцере заключенных и рекомендуют не претворять в жизнь назначенные подряд наказания в виде содержания в карцере
- Канцлер права выявил применение недопустимых мер пресечения в учреждениях, оказывающих психиатрическую помощь
- В Эстонии с 1 октября 2017 во всех тюрьмах действует запрет на курение
Политическое и институциональное развитие
Относящаяся к статье 3 ЕКПЧ практика, прежде всего, связывается с правами заключенных. В этой сфере необходимо упомянуть стратегический документ о развитии «Законопроект базовых основ уголовной политики до 2030 года».[1] Одна из поставленных в законопроекте целей — достойное обращение с заключенными: «превратить тюрьму и пробацию в ключевой институт ресоциализации, где с заключенными обращаются достойно и по-взрослому». Прежние тренды развития уголовной политики были определены до 2018 г.,[2] однако в них не упоминалось достойное обращение с заключенными. Намеченные дополнения в сфере уголовной политики можно отметить, как позитивное развитие с точки зрения статьи 3.
За отчетный период канцлер права нанес контрольный визит в Вирускую тюрьму,[3] где обнаружил, что тюрьма применяла подряд длительные карцерные наказания и также направляла в карцер несовершеннолетних. По оценке канцлера права, одно содержание в карцере не может превышать 14 суток для взрослых и трое суток для несовершеннолетних. Было бы еще лучше, если бы несовершеннолетним не назначались карцерные наказания. Между отбыванием наказания в карцере должен оставаться разумный промежуток, если накапливается более 14 дней наказания в карцере. К той же точке зрения ранее пришел Государственный суд, который в решении 3-15-3133 нашел, что между отбыванием наказаний в карцере заключенный должен провести разумное число дней в тюрьме открытого типа.[4]
Канцлер права также указал на недостатки в оказывающих психиатрическую помощь учреждениях. Канцлер права подчеркнул, что пресечение пациентов следует оформлять таким образом, чтобы в документах каждый раз указывалась причина пресечения или его продолжения. Врач должен отдельно обосновывать продолжение пресечения. Недостаточно лишь повторения описания поведения, предшествовавшего пресечению пациента.[5] Также, в ходе контрольного визита в Дом призрения Пярну-Яагупи канцлер права нашел, что механическое пресечение клиентов с целью ограничения движения и объема движений на услуге общего ухода недопустимо. Нельзя оправдывать незаконное ограничение свободы передвижения людей занятостью и нехваткой персонала. Если состояние здоровья человека хотя бы немного это позволяет, он должен иметь возможность пользоваться туалетом или горшком. Задача работников – помогать в этом клиенту. Использование подгузников затрагивает человеческое достоинство, если пациент при поддержке помощника способен воспользоваться горшком.[6]
Законодательное развитие
1 октября 2017 г. во всех тюрьмах Эстонии был введен запрет на курение. Цель запрета на курение – защищать здоровье заключенных и тюремных служащих, помочь курильщикам избавиться от зависимости, сэкономить ресурсы государства и обеспечить безопасность в тюрьме.[7] Установленный запрет привел к недовольству ряда заключенных: в одном из казусов, дошедших в этом году до Государственного суда, заключенный ссылается и на содержащие пытки обращение.[8] Тюремная служба придерживается точки зрения, что при реализации запрета исходят из того, что согласно конституции, ЕКПЧ и позициям ЕСПЧ государство обязано обеспечить защиту заключенных и тюремных служащих от пассивного курения.[9] Все же, в случае применения абсолютного запрета на курение, встает вопрос: не возможно ли достижение целей по защите здоровья при помощи мер, которые бы в меньшей степени попирали права заключенных на курение.
Судебное производство и практика
За отчетный период ЕСПЧ вынес в общей сложности три решения по Эстонии и применении статьи 3 ЕКПЧ, в одном из которых обнаружил нарушение статьи 3.
В решении Ячишин vs. Эстония[10] ЕСПЧ оценивал, унижали ли человеческое достоинство условия, обеспеченные тюрьмой заключенному в тюремном автобусе для перевозки. Заключенный находился в автобусе в общей сложности 20 минут, потому что достигнув тюремных ворот, заключенный отказался от намеченной поездки на похороны. Заключенному в автобусе сопровождения было обеспечено 0,51 м2 свободного пространства и прикрепленное к металлической основе пластиковое сидение, у которого не было ремня безопасности и подлокотников. ЕСПЧ пояснил, что нарушение статьи 3 ЕКПЧ нельзя оценивать, принимая во внимание исключительно площадь выделенного заключенному помещения, а и другие условия, обеспеченные при его перевозке. Схоже с судами Эстонии, ЕСПЧ нашел, что выделенное заключенному пространство было сравнимо с тем, которое необходимо для транспортировки лиц, не являющихся заключенными. То обстоятельство, что в автобусе не было ремня безопасности, еще не является само по себе нарушением статьи 3 ЕКПЧ и по эстонскому законодательству не требуется, чтобы во всех транспортных средствах были ремни безопасности. Также, заключенный находился в автобусе лишь в течение короткого времени. ЕСПЧ не выявил нарушения статьи 3, поскольку обращение с заключенным не отвечало степени тяжести, требуемой статьей 3.
В решении Никитин и др. vs. Эстония[11] в общей сложности семь заявителей в утверждали, что они содержатся в Таллиннской тюрьме в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях. Это решение вновь касается минимальной площади и разумной компенсации для физических лиц за нарушение статьи 3. ЕСПЧ вновь подчеркнул, что жестокое обращение должно достигать определенного минимального уровня серьезности, чтобы попасть в сферу действия статьи 3 ЕКПЧ. Этот минимальный порог зависит от обстоятельств дела, таких как продолжительность обращения, физические и психические последствия, а в некоторых случаях пол, возраст и состояние здоровья лица. Минимальный порог обычно достигается за счет физических травм или сильных физических или психических мучений. При отсутствии таких обстоятельств унижающее достоинство обращение может быть включено в сферу действия статьи 3, если проявлено отсутствие или уменьшение уважения к человеческому достоинству лица, которое вызывает страх, страдания или неполноценность, которые могут сломить моральную и физическую выносливость человека. ЕСПЧ установил, что заключенные содержались в Таллиннской тюрьме в течение длительного времени в помещении площадью менее 3 м2. Такое содержание под стражей создало трудности для заключенных, превысило неизбежные связанные с содержанием под стражей страдания, и его тяжесть превышает минимальный порог для применения статьи 3. ЕСПЧ установил нарушение статьи 3. На заключение ЕСПЧ не повлиял тот факт, что заключенным разрешали один час в день находиться на открытом воздухе вместе с соседями по камере.
По мнению ЕСПЧ, компенсации, присуждаемые эстонскими судами за нарушение статьи 3, были низкими (от 100 до 1100 евро). При этом, в эстонской судебной практике компенсация за бесчеловечное или унижающее достоинство обращение обычно составляет от 100 до 1000 евро. Заявитель Никитин находился в бесчеловечных условиях в общей сложности два года, но эстонский суд посчитал, что уместная компенсация составит 250 евро. ЕСПЧ значительно увеличил эту компенсацию и присудил за нарушение статьи 3 сумму в 8000 евро. Аналогичным образом, ЕСПЧ присудил другим заявителям значительно более высокую компенсацию (в диапазоне от 4575 до 9975 евро). В свете постановления, в дальнейшем можно ожидать увеличения числа обращений в суды в отношении объемов компенсации, присужденных/присуждаемых за бесчеловечное обращение и ущемление человеческого достоинства.
В казусе А.Т. vs. Эстония[12] заключенный жаловался на примененные к нему в ходе проведения медицинского обследования меры. По оценке заявителя, ношение тюремной одежды и наручников на руках и ногах во время посещения больницы было бесчеловечным и унизительным, поскольку его продемонстрировали общественности, как заключенного. По оценке заявителя, принятые против него меры были несоразмерными, потому что он никогда не пытался сбежать. ЕСПЧ нашел, что использование наручников, как правило, не приводит к нарушению статьи 3, если наручники используются в связи с законным задержанием, и это не приводит к применению силы или демонстрации общественности сверх разумно необходимого. ЕСПЧ принял во внимание, что заявитель не уважал тюремный режим, был агрессивен и мог напасть на других и причинить себе вред. Тот факт, что заявитель ранее не пытался сбежать, не имел значения, так как была важна опасность, которую он представлял для других и для себя. ЕСПЧ не нашел каких-либо связанных со здоровьем обстоятельств, которые бы препятствовали применению мер пресечения. Таким образом, ЕСПЧ не нашел нарушения статьи 3.
Тренды в практике Государственного суда отошли от ранее популярной темы – споров о заключенных по площади – к вопросам об отбывании наказаний в карцере, курении в тюрьме и праве заключенного на медицинское обслуживание. Во многом это может быть связано с закрытием бывшей Таллиннской тюрьмы в 2018 г., где проблемы с нехваткой площадей были вызваны переполненностью тюрьмы.
В деле № 3-15-2943[13] Государственный суд оценивал, является ли законным содержание в карцере в течение 518 и 236 дней, назначенное заключенному в качестве дисциплинарного взыскания, если наказание применяется последовательно. По словам задержанного, это были бесчеловечные условия содержания под стражей. Государственный суд установил, что и в случае психически и физически здорового лица, обычное пребывание в карцере также должно считаться несоразмерным, если непрерывный срок пребывания в карцере значительно превышал предусмотренный законом о тюремном заключении максимальный срок в 45 дней. Таким образом, из судебной практики следует, что наказание в виде пребывания в карцере на срок более 45 дней не соответствует требованиям статьи 3 ЕКПЧ, поскольку ущемляется человеческое достоинство человека.
Введенный в 2017 г. запрет на курение в эстонских тюрьмах привел к увеличению числа судебных исков, касающихся права заключенных на курение на территории тюрьмы. Согласно административному делу 3-18-253, заключенный считает, что запрет на курение был неконституционным, дискриминационным и мучительным.[14] В административном деле 3-17-2610 заключенный ссылался на мучительное влияние нехватки никотина.[15] Ни в одном из решений Государственный суд не дошел до содержательной дискуссии о запрете на курение, а сконцентрировался на формальных предпосылках подачи жалобы. При анализе запрета на курение Государственный суд постановил в решении 3-18-65,[16] что суды не должны возвращать апелляцию, а все же должны рассмотреть содержательный вопрос с целью защиты прав заявителя. Хотя, по оценке Государственного суда, возврат апелляции не был обоснован, Тартуский окружной суд все же оставил апелляцию без рассмотрения, постановив, что срок подачи апелляции был превышен.
В гражданском деле 2-15-18182 Государственный суд проанализировал право заключенного на медицинскую помощь, то есть обращение с заключенным в соответствии со статьей 3 ЕКПЧ. Оценивая, каков разумный период для обеспечения пациенту операции, по словам Государственного суда, следует исходить не столько из времени, за которое не была обеспечена операция, а из данных, которые позволяют сравнивать доступность рассматриваемой операции с точки зрения очереди на операцию как в тюрьме, так и на свободе. Государственный суд установил, что статья 3 не гарантирует заключенным лучшие условия по сравнению с лицами, находящимися на свободе. Государственный суд сослался на соответствующую прецедентную практику ЕСПЧ, согласно которой статья 3 не может быть истолкована так, будто она гарантирует заключенному право на медицинское обслуживание, сравнимое с лучшими гражданскими больницами.[17]
Статистика и исследования
Осенью 2018 г. по заказу министерства юстиции было проведено исследование оценок заключенных внутреннему климату в тюрьме.[18] Из исследования выяснилось, что по шкале 1-5 баллов заключенные оценивают человечность и внимание к индивидуальности на 2,75 баллов. Примечательно, что 40% респондентов считает, что с ними не обращаются человечно, и 53% чувствует, что порой в тюрьме с ними обращаются унизительно.
Статья 324 Пенитенциарного кодекса гласит, что заведомое унижение человеческого достоинства, дискриминация или заведомо незаконное ограничение прав заключенного, арестованного, заключенного под стражу или лица, доставленного на вытрезвление, совершенное чиновником места изоляции от общества с использованием своего служебного положения, если отсутствует состав виновного деяния, установленный статьей 2901 настоящего Кодекса, – наказывается денежным взысканием или тюремным заключением на срок до одного года. Согласно ежегодному отчету министерства юстиции «Преступность в Эстонии», в 2018 г. было зарегистрировано 10 преступлений, соответствующих статье 324 Пенитенциарного кодекса.[19] Это самый большой показатель за последние 13 лет.
По меньшей мере частичное решение приведенных выше проблем можно видеть в увеличении числа тюремных чиновников в тюрьмах Эстонии.
Рекомендации
- При исполнении наказаний в виде пребывания в карцере следует учитывать длительность последовательного пребывания в карцере и, при необходимости, выделять разумное количество дней в нормальных условиях содержания в обычных условиях в тюрьме, а также установить соответствующий принцип в регулирующем организацию работы тюрьмы правовом акте, соблюдение которого приведет к уменьшению числа нарушений статьи 3
- В оказывающих психиатрическую помощь учреждениях следить, чтобы пациенты, способные самостоятельно ходить в туалет или на горшок, не использовали подгузники
- В оказывающих психиатрическую помощь учреждениях следить, чтобы меры пресечения не применялись к пациентам общего ухода, а чтобы применение таких мер к пациентам на особом уходе не приводило к незаконному ограничению их свободы передвижения
Описание кейса:
Заключенный находился в тюрьме полтора года в переполненной камере, где у него было менее 3 м2личной площади. Он содержался в камере днем и ночью, и единственная возможность выйти из камеры была каждый день в течение 1 часа на открытом воздухе на территории в 15 м2. ЕСПЧ обнаружил нарушение статьи 3 и пояснил, что содержание в таких условиях уже было достаточно продолжительным, из-за чего другие обстоятельства – такие как достаточные возможности заключенного передвигаться за пределами камеры – даже не стоит взвешивать.
[1] Justiitsministeerium. Kriminaalpoliitika põhialused aastani 2030.
[2] Kriminaalpoliitika arengusuunad aastani 2018.
[3] Õiguskantsler. Viru Vangla kontrollkäigu kokkuvõte, 07.08.2019.
[4] Riigikohtu halduskolleegiumi 10.10.2017 otsus nr 3-15-3133, p 18.
[5] Õiguskantsler. Aastaülevaade 2018.
[6] Õiguskantsler. Pärnu-Jaagupi Hooldekodu kontrollkäik, 13.08.2019.
[7] Vanglateenistuse aastaraamat 2018, lk 36.
[8] Riigikohtu halduskolleegiumi 28.06.2019 määrus nr 3-18-253, p 2.
[9] Vt viide 8, lk 37.
[10] Euroopa Inimõiguste Kohtu 30.01.2019 otsus Jatsõšõn vs. Eesti, nr 27603/15, p 36-45.
[11] Euroopa Inimõiguste Kohtu 24.06.2019 otsus Nikitin jt vs. Eesti, nr 23226/16 ja 6 teist.
[12] Euroopa Inimõiguste Kohtu 13.11.2018 otsus A.T. vs. Eesti, nr 23183/15. Samas kaasuses palus kaebaja tuvastada ka tema õiguste rikkumise EIÕK artiklite 6 ja 8 alusel, kui ta käis lastehaiglas vaatamas oma vastsündinud tütart. Nimetatud ulatuses rahuldas EIK avaldaja kaebuse.
[13] Riigikohtu halduskolleegiumi 04.06.2018 otsus nr 3-15-2943, p 19.
[14] Riigikohtu halduskolleegiumi 28.06.2019 määrus nr 3-18-253, p 2.
[15] Riigikohtu halduskolleegiumi 07.06.2019 määrus nr 3-17-2610, p 9.
[16] Tartu Ringkonnakohtu 23.10.2018 määrus haldusasjas nr 3-18-65.
[17] Riigikohtu tsiviilkolleegiumi 22.03.2019 otsus nr 2-15-18182, p 13.
[18] Justiitsministeerium. 2018. Vanglate sisekliima uuring: Kinnipeetavate küsitlusuuring Tallinna, Tartu ja Viru vanglates, lk 44.
[19] Justiitsministeerium. 2018. Kuritegevus Eestis 2018, lk 72.
