Право на личную свободу

За 2011 год в области права на личную свободу произошло много событий. Было начато несколько поправок к законам, два из которых были приняты (Закон о психиатрической помощи и Закон о социальном обеспечении). Своими решениями Государственный суд внес уточнения в связи с компенсацией за необоснованное лишение свободы. Немаловажным было решение Государственного суда, которым положение закона, на основании которого можно держать человека в заключении после отбывания наказания, признан неконституционным. Можно сказать что изменения за 2011 год подняли уровень защиты права на личную свободу в Эстонии.

Поличитеское развитие

За 2011 год произошел ряд политических инициатив в отношении Закона о психиатрической помощи, содержании лиц в учреждениях закрытого типа и обращении с ними. В правительстве обсуждалось два законопроекта, которые еще не дошли до Рийгикогу. Один рассматривает частичное заменение тюремного заключения на лечение[1] сексуальных преступников, а второй – возможность применения принудительного лечения к лицам несовершеннолетнего возраста от зависимости.[2] 12 сентября в Рийгикогу был инициирован законопроект об изменении Закона о психиатрической помощи (который был принят Рийгикогу 15 февраля 2012 года).[3] Согласно пояснительной записке закон регулирует вопросы, связанные с персональным правом  все связанное с надзором.[4] В контексте настоящего права самым уместным будет регуляция мер усмирения соприкасающихся с тематикой запрета нечеловеческого отношения (см. также главу о пытках и прочего бесчеловечного отношения).

Закон о психиатрической помощи дает возможность применять меры усмирения к лицу, помещенному в закрытое учреждение.[5] Применение мер усмирения означают ограничение права на личную свободу установленную статьей 20 Конституции^[6] и статьей 5 Европейское конвенции о защите прав человека[7]. В то же время оба положения разрешают содержание в заключении лица с психическими расстройствами, если существует непосредственная опасность нанесения им повреждений самому себе либо применения насилия в отношении других лиц. Закон о психиатрической помощи, находящийся в настоящее время на рассмотрении в Рийгикогу, и относящиеся к делу законопроекты об изменении законов, должны соотвествовать основным принципам и международным стандартам.^[8]

Согласно действующему Закону о психиатрической помощи в качестве усмирительных мер применяются изоляция и меры физического стеснения, причем: первое – представляет собой помещение лица в изолированную палату и содержание в ней, а второе – заключается в использовании в изолированной палате под надзором медицинского персонала механических средств фиксации (ремней, специальной одежды) с целью ограничения свободы действий лица (статья 14  части 1 и 2 Закона о психиатрической помощи). Пояснительная записка к законопроекту изменяющему Закон о психиатрической помощи подчеркивает, что в отношении пациента следует использовать принцип применения минимальной физической силы и, по возможности, минимально задевать человеческое достоинство пациента, не ставя под угрозу его психическое и физическое здоровье.^[9] Пояснительная записка ссылается на некоторые проверочные посещения психиатрических отделений канцлером юстиции, при которых он все же выявил нарушения основных прав человека в случае применения мер усмирения. Поэтому планируются следущие изменения: [10]

• Узаконить единые принципы усмирительных мер (в основном усмирительные меры устанавливаются внутренними правилами больницы, поэтому они могут различаться в разных больницах);
• Обязательно дополнительное разъяснение – с позиции международных стандартов и прав пациента важно, чтобы при регуляции мер усмирения, узаконилось обязательство применения метода, наименьшим образом ограничивающего пациента. Немаловажно также обязательство пояснять по каким причинам применялись усмиртельные меры и конкретные действия, которые использовались для усмирения. Закон дополнится наглядным перечнем действий (беседа, убеждение и вербальное усмирение), которые следует использовать до применения мер усмирения. При этом меры физического усмирения можно будет использовать только в случае, если прочие усмирительные меры оказались недостаточными. Кроме того, врач обязан провести беседу с пациентом после применения мер усмирения, чтобы в будущем избежать повторения подобного воздействия, а также информировать пациента о его правах в связи с применением усмирительных мер;
• Обязательство вести реестр – обязанность учета усмирительных мер в больнице, необходима ввиду того, что она позволяет статистически оценить количество, объем и продолжительность усмирительных мер. Ведение учета важно еще потому, что он позволяет предотвратить недостойное обращение;
• Уточнение лица, применяющего усмирительные меры – здесь можно привести, как положительный факт, то обстоятельство, что усмирительные меры в отношении лица с психическим расстройством должно применять лицо, оказывающее услуги здравоохранения, т.е. именно врач. Предполагается, что лицо оказывающее медицинские услуги прошло квалифицированную подготовку. Законопроект исключает вмешательство лиц, оказывающих внешнюю помощь (полиция, охранники), в оказание медицинских услуг;
• Дополнение и уточнение перечня усмирительных мер (добавились физические меры усмирения, усмирительные меры с помощью лекарств т.е. химическое воздействие);
• Уточнение и документирование осуществления надзора над применением усмирительных мер.

В отношении документирования применения усмирительных мер, как негативный аспект вышеупомянутого законопроекта, можно отметить обстоятельство, что остался не отрегулированным вопрос состава и обязательств ведущих реестр. Систематизация упомянутого реестра, содержащего четкие записи, упрощает прослеживание применения усмирительных мер, что также дает представление о масштабности их применения. Также канцлер юстиции во время своих визитов[11] неоднократно подчеркивал, что необходимо обеспечить наличие реестра усмирительных мер для того, чтобы имелось представление о количестве, виде и длительности усмирительных мер. Необходимо требовать от лиц, оказывающих услуги здравоохранения, чтобы они вели учет применения усмирительных мер, указав в законе способ заполнения реестра, состав данных и прочие обстоятельства. Кроме того, следует рассмотреть необходимость подачи периодических отчетов о применении усмирительных мер в ведомства, осуществляющие надзор (будь то Департамент здравоохранения и/или канцлер юстиции). При регуляции применения усмирительных мер, лучше руководствоваться  всеми рекомендациями/стандартами[12] Европейского Комитета по делам пыток и нечеловеческого или унижающего обращения или препятствования наказания (далее по тексту СРТ).

Совсем с другого аспекта к праву свободы личности подходит Закон об ответственности государства,[13] который в настоящее время находится на обсуждении в Рийгикогу. Закон среди прочего занимается вопросами о компенсации за несправедливое лишение свободы. Новый закон объеденит прежнюю регуляцию ответственности государства и Закон о возмещении вреда, причиненного государством лицу необоснованным лишением свободы. Также изменится схема выплаты компенсации за несправедливое лишение свободы. Если ранее в качестве компенсации была определенная сумма за каждый день (был ли ущерб доказан или нет), то теперь для недоказанного ущерба установлена зафиксированная сумма, а остальное покрывает компенсация реально не полученного дохода.^[14] Несомненно в случае принятия этого закона регуляция возмещения ущерба станет более ясной, поскольку разные виды отвественности государства, которые дают право требовать компенсации, будут сведены в один закон.

Развитие законодательства

В 2011 году вступившие в силу изменения Закона о социальном обеспечении затрагивают также вопрос о правах пациентов. В контексте права на личную свободу важны именно изменения, касающиеся учреждений социального обеспечения общего и специального типа (см. также главу о пытках и прочего жестокого отношения).^[15] Согласно статье 20²  Закона о социальном обеспечении изоляция может применяться в отношении лиц, помещенных в учреждение социального обеспечения на основании постановления суда, и для получения услуги круглосуточного специального ухода.^[16] Только с одним условием, следует доказать наличие исходящей от лица прямой опасности для жизни, неприкосновенности или физической свободы самого лица либо (далее дополнение в новой редакции) других лиц. Не отрегулирован еще вопрос от кого именно должна исходить прямая угроза. Прочие дополнительные условия (которые остались теми же) – это если применение иных известных мер, указанных врачом в отношении конкретного лица, оказалось недостаточным, и если врачом не исключена возможность применения изоляции в отношении конкретного лица. Единственной мерой усмирения при ограничении свободы передвижения это изолирование лица от других лиц т.е. помещение в изолятор (статья 20² Закона о социальном обеспечении), другие средства применять нельзя.

Лицо, предоставляющее услуги круглосуточного специального ухода, в письменной форме принимает обоснованное решение о применении изоляции, и в отношении этого составляется протокол (статья 20² Закона о социальном обеспечении). Также лицо, предоставляющее услуги круглосуточного специального ухода, во владении которого есть изолятор, должно вести специальный реестр об изоляциях. Клиент, который находился в изоляции, имеет право ознакомиться с данными о себе, занесенными в реестре, получить копию записей и занести в реестр пояснительные замечания, в отношении этого случая. Такое требование вытекает из рапорта СРТ о визите в Эстонию в 2003 году.^[17] Стандарты СРТ и действующее законодательство не содержат требований в отношении формы упомянутого реестра. Опубликованный в 2011 году отчет о деятельности канцлера юстиции за предыдущий год указывает на тот факт, что реестры учреждений социального обеспечения очень разнообразные. Реестры ведутся как в компьютерах, так и на бумажном носителе, что может поставить под угрозу сохранность данных, поскольку не существует единой системы, обеспечивающей безопасность.^[18]

Канцлер юстиции в последнем своем отчете ссылался на обязанность лиц, предоставляющих специальные попечительские услуги, составлять информационные листки, в которых указывались права лиц.^[19] Статья 11³¹ часть 1 пункт 1 Закона о социальном обеспечении предусматривает кроме лица информируется также его законный представитель о правилах внутреннего распорядка, а также о правах и ограничениях лица в период получения услуг. Инфолисток должен содержать также информацию о возможных механизмах обжалования, включая информацию о возможности обратиться к другим соответствующими учреждениями (Департамент социального страхования, старейшина уезда, Департамент здравоохранения, канцлер юстиции, суд).^[20] Жалобы играют важную роль в обеспечении качества, они являются одним из вариантов обратной связи. Жалобы дают результат в том случае, если они обработаны и проанализированы в соответствии с принципами менеджмента качества.

Судебная практика

В 2011 Государственный суд вынес существенные решения по вопросу системы компенсации за необоснованное лишение свободы, которые способствуют улучшению защиты права на личную свободу. Первый казус был упомянут в ежегодном отчете о правах человека за 2010, в котором описывался случай с В. Ыйгласе, который был необоснованно лишен свободы на 171 день.^[21] В настоящее время Государственный суд постановил, что поскольку Конституция требует возмещать ущерб лицу необоснованно лишенного свободы, в справедливом размере, то калькуляции, определенные Законом о возмещении вреда, причиненного государством лицу необоснованным лишением свободы, учитывающие только количество дней, проведенных под стражей, и ничего иного, не может быть в соотвествии с Конституцией.^[22]

Во втором казусе Государственный суд постановил, что Закон о возмещении вреда, причиненного государством лицу необоснованным лишением свободы, обходится при начислении компенсации по разному с лицами, необоснованно лишенными свободы, на досудебном разбирательстве или предварительном слушании по истечению срока уголовного разбирательства, и лиц, содержавшихся под стражей во время судебного разбирательства (после предварительного слушания) по истечении срока преступления. ^[23] Суд нашел, что разделение лиц в зависимости от того, что основание содержания под стражей отпало до или после предварительного слушания, не оправдано с позиции принципа равенста, установленного Конституцией.

Одним из наиболее важных событий в 2011 году стало решение Государственного суда, которым содержание под стражей после реального тюремного наказания (далее по тесту содержание под стражей после наказания) было признано неконституционным.^[24] Эту же тему рассматривал отчет о правах человека 2008-2009 года,^[25] в котором также был сделан вывод, что вероятно, такое задержание, с позиции прав человека, не обосновано. Государственный суд постановил, что содержание под стражей после наказания не отличается от сути и режима прочего тюремного заключения. Также не отличаются услуги и меры, которыми руководствуется тюрьма при осуществлении цели содержания под стражей после наказания – направление на законопослушное поведение и защиты правопорядка.

Государственный суд в своем решении критикует неясность и неопределенность положений, регулирующих содержание под стражей после наказания. Государственный суд, подобно критике отчета о правах человека за 2008-2009 год, находит, что прогноз, который судья должен сделать в отношении склонности лица к преступности в будущем, для применения санкции содержания под стражей после наказания, слишком предположителен, ввиду чего, является, в большой степени, потенциальной угрозой для права на личную свободу.  Государственный суд сделал вывод, что содержание под стражей после наказания, все же, не соответствует ни одному из законных оснований для лишения свободы, предусмотренного Конституцией, и потому является неконституционным и недействительным.

Несомненно, решение Государственного суда является положительным развитием в защите прав человека. Достоин сожаления тот факт, что государственный верховный суд высказал сомнения в законности положения о содержании под стражей после наказания, еще в стадии законопроекта, министерство юстиции и позже Рийгикогу все же решили осуществить эту поправку. Государственный суд высказал свое мнение в отношении законопроекта, что вероятно, эта поправка вызовет в будущем много судебных разбирательств, потому отказался от детального анализа еще в фазе законопроекта.^[26] Законопроект и уже вступившая в силу поправка к закону имели несколько ошибок, на которые обратили внимание некоторые эксперты еще в стадии производства, а теперь указал также Государственный суд в своем решении в 2011, в следствии чего поправка в таком виде никогда не должна была бы узакониться. Можно надеется, что теперь государство сосредоточится на изменении режима тюремного заключения, применяя и делая эффективными методы, направленные на снижение степени опасности лица уже во время отбывания наказания, как рекомендует Государственный суд в своем решении.

Статистика и исследования

В 2011 году был опубликован обзор решений Таллиннского и Тартуского окружного суда по административным делам.[27] Кроме прочего в обзоре был сделан вывод, что суд имеет большую свободу в определении возмещения неимущественного ущерба, причиненным в результате необоснованного лишения свободы. В рамках этого суд должен учитывать «тяжесть правонарушения, интенсивность страданий и боль, причиненных лицу, также существующую судебную практику подобных случаев.»^[28] Притом, в случае помещения заключенного в карцер, согласно судебной практике подлежат возмещению только такие ограничения личной свободы, которые усились при помещении в карцер, в сравнении с той ситуацией, в которой он во время своего заключения уже находился.

Заключение

За 2011 год можно считать самым положительным событием, с точки зрения защиты прав человека, признание содержания под стражей после наказания – неконституционным. Наряду с этим, важным является законопроект, который приведет в порядок режим выплаты компенсации за необоснованное лишение свободы. Самым большим количеством поправок (уже сделанных и находящихся в стадии обсуждения) отличаются регуляции Закона о психиатрической помощи и Закона о социальном обеспечении, именно по части уточнения и дополнения усмирительный мер. Это, несомненно, является направлением для улучшения защиты прав человека. В качестве улучшения защиты прав человека выступает также законопроект, который сейчас находится на обсуждении в правительстве, согласно нему лица, совершившие сексуальные преступления, могут вместо тюремного заключения получить альтернативное решение – лечение, которое в случае регуляции и приминения может способствовать их реинтеграции в общество после окончания срока наказания.

Рекомендации:

• Организовать обучение специалистов учреждений социального обеспечения, которые имеют право применять усмирительные меры в учреждении социального обеспечения. Работники должны пройти обучение о применении усмирительных мер к возбужденным или агрессивным пациентам (чтобы найти самый подходящий индивидуальный метод).
• Утвердить обязательство ведения реестра изоляции и применения усмирительных мер. Эту обязанность не выполняли корректно и на единых основах ни лица, оказывающие услуги социального обеспечения, ни лица, оказывающие услуги психиатрического лечения.
• Учреждения социального обеспечения должны разработать внутренний распорядок для клиентов и их представителей, понятную информацию о правах и обязанностях, и ограничениях лица.
• Следует учредить точный, единый и эффективный порядок, исследование и производство жалоб. Об этом следует информировать клиентов учреждения социального обеспечения, донести ясно и доступно порядок обращения внутри учреждения, так возможности и порядок подачи жалоб вне учреждения.
• Все организации предлагающие услуги социального обеспечения, должны иметь систему управления качеством внутри учреждения, порядок подачи жалоб и решения споров, методы сбора данных обратной связи от клиентом / от пользователей услуг.
• Принять новый закон о государственной ответственности, учитывая правила в области прав человека при компенсации за необоснованное лишение свободы.
• Пересмотреть все услуги реабилитации во время тюремного заключения, и развивать эффективность мер уменьшения степени опасности заключенных, уже во время наказания.